В четверг, 4 июня 2020 г. в информационном агентстве «Интерфакс» состоялась вторая онлайн-сессия «Примаковских чтений» на тему «Китай-США: есть ли угроза трансформации возникающей биполярности в холодную войну 2.0?».
Спикеры:
Модератор — Михаил Швыдкой, специальный представитель Президента Р Ф по международному культурному сотрудничеству.
Спикеры:
- Александр Ломанов, заместитель директора по научной работе ИМЭМО РАН, профессор РАН;
- Сергей Рогов, научный руководитель Института США и Канады РАН, академик РАН;
- Анатолий Торкунов, ректор МГИМО МИД России, академик РАН.
Модератор — Михаил Швыдкой, специальный представитель Президента Р Ф по международному культурному сотрудничеству.
А. Дынкин в своем вступительном слове указал, что новая биполярность становится важной константой посткоронавирусного мира на все двадцатые годы. Какие угрозы, какие риски, какие возможности несёт этот тренд для России? Как меняется архитектура мирового порядка? Эти вопросы будут обсуждать панелисты на сегоднящнем мероприятии. По традиции на Примаковских чтениях выступают исследователи с очень высокой научной репутацией. Такой подход — это не прихоть, это дань Примаковским традициям, высочайшим профессиональным стандартам, которые нам оставил Евгений Максимович.
М. Швыдкой отметил, что эта тема весьма актуальна для России. Какова роль России в мире, ее отношения с Китаем, а также степень ее участия в коалиции стран, создаваемых американским президентом Д. Трампом? США пытаются создать новую конфигурацию, в которой Россия занимала бы позицию, направленную против Китая. Есть ли у России в этих условиях выбор?
Глобальный кризис, по мнению А. Ломанова, не привел к налаживанию китайско-американских отношений. Будущее Китая зависит не только от него самого, но и от отношений с другими государствами. Китай настроен на проведение политики реформ и внутреннее развитие. Это позволит ему по многим показателям превзойти США. Для китайской внутренней политики характерна осторожность и сдержанность, что может привести его к концу года к достижению значительных успехов в экономике. Такого развития вряд ли можно ожидать от США.
Китай стремится к лидерству в сфере высоких технологий — речь идет в основном о гражданских технологиях и их сбыте. В настоящее время наблюдается сопротивление распространению этих технологий в мире: доступ к ним резко сокращается. Что касается американо-китайской торговли, то она перестает служить стабилизатором в двусторонних отношениях. Многие связи между Китаем и США заморожены, так что Пекину «нечего терять». Правда, пока это не касается финансов.
До недавнего времени существовала иллюзия, что не может быть идеологической войны между Китаем и США, так как нет конфронтации в сфере идеологии. Однако она развеялась после опубликования в прошлом месяце документа под названием «Стратегический подход США к КНР». Тем самым идеология соперничества была включена в формат двусторонних отношений. В ответ на американский вызов министр иностранных дел КНР заявил, что США распространяют по всему миру вирус. Но это не медицинский коронавирус, а политический, направленный на «очернение» Китая. В отличие от предыдущих администраций сегодня у США нет разработанной серьезной стратегии в отношении этой страны. Среди китайской элиты ширится понимание, что точка невозврата в отношениях с США пройдена и противостояние будет длительным. Американцы хотят управлять поднявшимся Китаем, но у Китая возникает встречное движение — управлять падающей Америкой. Китай дает понять, что управлять собой он не позволит.
Сегодня, как говорили в России, Китай сосредотачивается, накапливает силы и собирает волю для долгосрочного соперничества с США. Главный вопрос, который интересует всех — это позиция России. Чего должна опасаться Россия и на что надеяться в свете долгосрочного американо-китайского соперничества? Очевидно, что технологический разрыв между Китаем и Европой дает России шанс на укрепление сотрудничества с Китаем. В этих обстоятельствах нужно думать о том, что делать в той новой эпохе, в которую мы вступили.
В своем выступлении С. Рогов подчеркнул, что сегодня отношения США и КНР стали центральной конфликтной осью в формировании системы международных отношений. Термин «новая биполярность», по мнению академика, не совсем соответствует действительности. В нынешнем американо-китайском конфликте есть элементы конфликта цивилизаций. Раньше Китай был страной, в которую направлялись проповедники, затем предпринимались попытки «открыть дверь» в эту страну. Вспомнив историю, следует сказать, что в конце 19 века трансконтинентальные железные дороги в США строили китайцы. После этого были введены антиинтеграционные законы против них, сохранившиеся до середины 20 века. Нынешняя пропагандистская кампания имеет определенные цивилизационные моменты с намеком на «желтую угрозу», учитывая обострение антирасовых настроений в США.
Сегодня США все еще остаются центром силы, но говорить, что Китай является полюсом — преждевременно. Он не занял место Советского Союза и не стоит во главе некоего блока. В современных международных отношениях сложилась определенная иерархия, ведущую роль в которой занимают США. Вместе с Китаем и Европейским союзом они образуют «большую тройку». Однако Европа остается под вопросом, так как в ближайшем будущем она может опуститься в другой эшелон. Второй эшелон составляют Япония, Бразилия, Россия и Индия. При этом надо иметь в виду, что Индия может оказаться в первом эшелоне уже в ближайшее десятилетие.
Соотношение США и Китая представляет собой довольно сложную арифметику. Производительность труда в промышленности в Китае находится на том же уровне, что и в США. Еще одним важным моментом является рост ВВП в Китае, который привел к тому, что в стране появились ресурсы. Эти ресурсы можно направить на развитие науки. Объем финансирования этой сферы почти достиг американских вложений. Поэтому можно утверждать, что примерно через 10−20 лет с китайскими технологиями произойдет то же, что и с японскими, и корейскими — они станут выходить на передовые позиции в мировом технологическом процессе. Кроме того, Китай значительно наращивает свои «военные мускулы», значительно увеличивая расходы на эти цели. В частности, военно-морской флот по количеству кораблей уже превзошел российский и догоняет американский. КНР создала полосу безопасности в западной части Тихого океана, так что военные корабли США не могут приблизиться к границам Китая ближе, чем на полторы — две тыс км.
США боятся утратить рычаги военного давления на Китай. В то же время они понимают, что не могут противостоять Китаю на земле. Что касается ядерных сил, то США и Россия пока сохраняют паритет. Но Китай усиленно наращивает свой ядерный потенциал, что в будущем может представлять угрозу безопасности России. В последнее время США вышли из целого ряда договоров по сдерживанию ядерных вооружений. При истечении срока Договора по СНВ-3 Вашингтон может выйти и из него. В качестве условия продления договора США выдвинули требование участия в нем Китая. Однако Китай пока не идет на переговоры, что приведет к прекращению его действия. В результате миропорядку может грозить хаос, который поставит мир на грань войны, как это случилось в период Карибского кризиса.
В этих условиях задача состоит в том, чтобы убедить Китай в выгодности для него заключения договоров в ядерной сфере. России, имеющей богатый опыт участия в подобных договорах, стоит попытаться вместе с Китаем заключить такой договор. Хотя, учитывая современное состояние американо-китайских двусторонних отношений, возможно, России нужно выбрать роль наблюдателя.
Китай, очевидно, не может играть роль второго полюса, которую играл СССР, хотя и стремится к этому, считает А. Торкунов.
В американском подходе к КНР произошел качественный сдвиг — от ее сдерживания к системному неприятию. В документе «Стратегический подход США к КНР» изложен системный подход к Китаю в экономической, политической и идеологической областях. Американцы, особенно сейчас, в период пандемии коронавируса убедились, что Китай является очень мощным экономическим соперником. Поэтому игра «кто — кого» продолжится и в нее будут втянуты другие страны.
Касаясь направления развития Китая, надо отметить, что он реализует свои концепты «один пояс — один путь» и «идти во вне». Это, в частности, предполагает экспансию Китая с целью объединить вокруг себя страны Юго-Восточной Азии и не только. США упрекают Китай в том, что он ведет политику «большого брата». Страны региона, находясь в финансовой зависимости от Китая, не хотят оказаться еще и в политической. Индия опасается проекта Китая «один пояс — один путь» и склоняется к сотрудничеству в рамках всего региона. Склоняется к сотрудничеству с АСЕАН и Индонезия.
Позиция России, по мнению академика, заключается в реализации многовекторной политики, в том числе по отношению к Индии и Японии, но не против Китая. С КНР надо занимать позицию стратегического партнера, при этом обсуждая мировые проблемы в более широком формате. Отношения США и Китая очень идеологизированы и их можно рассматривать как противостояние демократии и авторитарной системы. России следует занимать сдержанную позицию в отношении политики КНР в этом регионе, так как интересы двух стран не всегда совпадают.
США стремятся не допустить захвата Китаем рынков и в этом видят угрозу своей безопасности. Общими усилиями с Великобританией, Германией и другими странами эта работа будет проводиться. Опыт показывает, что невозможно развивать технологии в отдельно взятой стране, так как процессы будут идти параллельно. Когда во время пандемии в Китае закрылись многие предприятия, а Китай производит в настоящее время 1/3 мировых комплектующих, экономики многих стран ощутили это в значительной мере. И стали задумываться над поиском других возможностей.
В дискуссии принял участие ректор Санкт-Петербургского горного университета, д.т.н., профессор В. Литвиненко.
М. Швыдкой отметил, что эта тема весьма актуальна для России. Какова роль России в мире, ее отношения с Китаем, а также степень ее участия в коалиции стран, создаваемых американским президентом Д. Трампом? США пытаются создать новую конфигурацию, в которой Россия занимала бы позицию, направленную против Китая. Есть ли у России в этих условиях выбор?
Глобальный кризис, по мнению А. Ломанова, не привел к налаживанию китайско-американских отношений. Будущее Китая зависит не только от него самого, но и от отношений с другими государствами. Китай настроен на проведение политики реформ и внутреннее развитие. Это позволит ему по многим показателям превзойти США. Для китайской внутренней политики характерна осторожность и сдержанность, что может привести его к концу года к достижению значительных успехов в экономике. Такого развития вряд ли можно ожидать от США.
Китай стремится к лидерству в сфере высоких технологий — речь идет в основном о гражданских технологиях и их сбыте. В настоящее время наблюдается сопротивление распространению этих технологий в мире: доступ к ним резко сокращается. Что касается американо-китайской торговли, то она перестает служить стабилизатором в двусторонних отношениях. Многие связи между Китаем и США заморожены, так что Пекину «нечего терять». Правда, пока это не касается финансов.
До недавнего времени существовала иллюзия, что не может быть идеологической войны между Китаем и США, так как нет конфронтации в сфере идеологии. Однако она развеялась после опубликования в прошлом месяце документа под названием «Стратегический подход США к КНР». Тем самым идеология соперничества была включена в формат двусторонних отношений. В ответ на американский вызов министр иностранных дел КНР заявил, что США распространяют по всему миру вирус. Но это не медицинский коронавирус, а политический, направленный на «очернение» Китая. В отличие от предыдущих администраций сегодня у США нет разработанной серьезной стратегии в отношении этой страны. Среди китайской элиты ширится понимание, что точка невозврата в отношениях с США пройдена и противостояние будет длительным. Американцы хотят управлять поднявшимся Китаем, но у Китая возникает встречное движение — управлять падающей Америкой. Китай дает понять, что управлять собой он не позволит.
Сегодня, как говорили в России, Китай сосредотачивается, накапливает силы и собирает волю для долгосрочного соперничества с США. Главный вопрос, который интересует всех — это позиция России. Чего должна опасаться Россия и на что надеяться в свете долгосрочного американо-китайского соперничества? Очевидно, что технологический разрыв между Китаем и Европой дает России шанс на укрепление сотрудничества с Китаем. В этих обстоятельствах нужно думать о том, что делать в той новой эпохе, в которую мы вступили.
В своем выступлении С. Рогов подчеркнул, что сегодня отношения США и КНР стали центральной конфликтной осью в формировании системы международных отношений. Термин «новая биполярность», по мнению академика, не совсем соответствует действительности. В нынешнем американо-китайском конфликте есть элементы конфликта цивилизаций. Раньше Китай был страной, в которую направлялись проповедники, затем предпринимались попытки «открыть дверь» в эту страну. Вспомнив историю, следует сказать, что в конце 19 века трансконтинентальные железные дороги в США строили китайцы. После этого были введены антиинтеграционные законы против них, сохранившиеся до середины 20 века. Нынешняя пропагандистская кампания имеет определенные цивилизационные моменты с намеком на «желтую угрозу», учитывая обострение антирасовых настроений в США.
Сегодня США все еще остаются центром силы, но говорить, что Китай является полюсом — преждевременно. Он не занял место Советского Союза и не стоит во главе некоего блока. В современных международных отношениях сложилась определенная иерархия, ведущую роль в которой занимают США. Вместе с Китаем и Европейским союзом они образуют «большую тройку». Однако Европа остается под вопросом, так как в ближайшем будущем она может опуститься в другой эшелон. Второй эшелон составляют Япония, Бразилия, Россия и Индия. При этом надо иметь в виду, что Индия может оказаться в первом эшелоне уже в ближайшее десятилетие.
Соотношение США и Китая представляет собой довольно сложную арифметику. Производительность труда в промышленности в Китае находится на том же уровне, что и в США. Еще одним важным моментом является рост ВВП в Китае, который привел к тому, что в стране появились ресурсы. Эти ресурсы можно направить на развитие науки. Объем финансирования этой сферы почти достиг американских вложений. Поэтому можно утверждать, что примерно через 10−20 лет с китайскими технологиями произойдет то же, что и с японскими, и корейскими — они станут выходить на передовые позиции в мировом технологическом процессе. Кроме того, Китай значительно наращивает свои «военные мускулы», значительно увеличивая расходы на эти цели. В частности, военно-морской флот по количеству кораблей уже превзошел российский и догоняет американский. КНР создала полосу безопасности в западной части Тихого океана, так что военные корабли США не могут приблизиться к границам Китая ближе, чем на полторы — две тыс км.
США боятся утратить рычаги военного давления на Китай. В то же время они понимают, что не могут противостоять Китаю на земле. Что касается ядерных сил, то США и Россия пока сохраняют паритет. Но Китай усиленно наращивает свой ядерный потенциал, что в будущем может представлять угрозу безопасности России. В последнее время США вышли из целого ряда договоров по сдерживанию ядерных вооружений. При истечении срока Договора по СНВ-3 Вашингтон может выйти и из него. В качестве условия продления договора США выдвинули требование участия в нем Китая. Однако Китай пока не идет на переговоры, что приведет к прекращению его действия. В результате миропорядку может грозить хаос, который поставит мир на грань войны, как это случилось в период Карибского кризиса.
В этих условиях задача состоит в том, чтобы убедить Китай в выгодности для него заключения договоров в ядерной сфере. России, имеющей богатый опыт участия в подобных договорах, стоит попытаться вместе с Китаем заключить такой договор. Хотя, учитывая современное состояние американо-китайских двусторонних отношений, возможно, России нужно выбрать роль наблюдателя.
Китай, очевидно, не может играть роль второго полюса, которую играл СССР, хотя и стремится к этому, считает А. Торкунов.
В американском подходе к КНР произошел качественный сдвиг — от ее сдерживания к системному неприятию. В документе «Стратегический подход США к КНР» изложен системный подход к Китаю в экономической, политической и идеологической областях. Американцы, особенно сейчас, в период пандемии коронавируса убедились, что Китай является очень мощным экономическим соперником. Поэтому игра «кто — кого» продолжится и в нее будут втянуты другие страны.
Касаясь направления развития Китая, надо отметить, что он реализует свои концепты «один пояс — один путь» и «идти во вне». Это, в частности, предполагает экспансию Китая с целью объединить вокруг себя страны Юго-Восточной Азии и не только. США упрекают Китай в том, что он ведет политику «большого брата». Страны региона, находясь в финансовой зависимости от Китая, не хотят оказаться еще и в политической. Индия опасается проекта Китая «один пояс — один путь» и склоняется к сотрудничеству в рамках всего региона. Склоняется к сотрудничеству с АСЕАН и Индонезия.
Позиция России, по мнению академика, заключается в реализации многовекторной политики, в том числе по отношению к Индии и Японии, но не против Китая. С КНР надо занимать позицию стратегического партнера, при этом обсуждая мировые проблемы в более широком формате. Отношения США и Китая очень идеологизированы и их можно рассматривать как противостояние демократии и авторитарной системы. России следует занимать сдержанную позицию в отношении политики КНР в этом регионе, так как интересы двух стран не всегда совпадают.
США стремятся не допустить захвата Китаем рынков и в этом видят угрозу своей безопасности. Общими усилиями с Великобританией, Германией и другими странами эта работа будет проводиться. Опыт показывает, что невозможно развивать технологии в отдельно взятой стране, так как процессы будут идти параллельно. Когда во время пандемии в Китае закрылись многие предприятия, а Китай производит в настоящее время 1/3 мировых комплектующих, экономики многих стран ощутили это в значительной мере. И стали задумываться над поиском других возможностей.
В дискуссии принял участие ректор Санкт-Петербургского горного университета, д.т.н., профессор В. Литвиненко.