Как отметил Константин Иосифович КОСАЧЕВ, заместитель Председателя Совета Федерации Федерального Собрания РФ, характер трансформации западных обществ — вопрос дискуссионный, ответ на него зависит от подхода к этому процессу. Очевидно, что в США и европейских странах происходят заметные перемены, равно как и в отношениях между странами Запада, а также в подходе Запада к взаимодействию с третьими странами. Можно утверждать, что эти перемены ведут скорее к дестабилизации мирового порядка, при этом упущенные возможности развития лежат прежде всего на совести Запада.
Главным преимуществом коллективного Запада является высокая степень его внутренней мобилизованности и структурированности, а также его влияние на СМИ и гражданские общества по всему миру — Запад располагает прекрасными «средствами доставки» своих идей. России необходимо избегать реактивной позиции — и напротив, активно выступать с различными инициативами международного характера.
По словам Вольфганга ШЮССЕЛЯ, Федерального канцлера Австрийской Республики (2000−2007), члена правления форума «Диалог-Европа-Россия» — трансформационные процессы происходят как на Западе, так и в России, и во всем мире, что требует диверсификации подходов к их анализу.
«Эра Примакова» была эрой доверия. Этот опыт, который важно учитывать сегодня, говорит о том, что великие державы способны выстроить систему договоренностей и сформировать эффективные механизмы сотрудничества: для этого необходимо проявлять уважение к подходам других стран, восстановить доверие, перейти от сценария «игры с нулевой суммой» к сценарию «win-win».
Учитывая колоссальный потенциал России, можно найти нейтральные области для сотрудничества и «перезапустить» отношения. Важный вклад в этот процесс может внести приверженность молодого поколения как России, так и стран Европы ценностям устойчивого развития.
Иван КРАСТЕВ, Председатель Центра либеральных стратегий (Болгария) обратил внимание на то, что западные общества становятся более диверсифицированными, а также стареют. Заметные перемены происходят в сфере культуры.
По сравнению с 1960-ми годами численность молодежи — наиболее гибкого слоя общества — снизилась, ее голос не так силен, как раньше. Однако страны ЕС предоставляют молодому поколению возможности для влияния на происходящее, поскольку осознают, что единственный способ оставаться «на гребне волны» — это соответствовать современным тенденциям.
Директор ИМЭМО им. Е. П. Примакова РАН, член-корр. Федор Генрихович ВОЙТОЛОВСКИЙ указал на то, что система отношений, которая выстраивается в формирующемся миропорядке, намного сложнее, чем биполярная система международных отношений, когда существовали две конкурирующие модели, и сложнее однополярного порядка 1990-х годов во главе с США, когда Запад воспринимался как единственный источник стандартов развития. Эта новая система будет определять вектор развития стран западного сообщества.
Несмотря на то, что страны могут развиваться по различным траекториям, и мир оказывается все более диверсифицированным, взаимодействие этих стран вовсе не всегда принимает конфронтационный характер: оно характеризуется сочетанием конкуренции и взаимозависимости, как это происходит между Китаем и США. Таким образом, в будущем мы станем свидетелями «конгломератного» миропорядка.
США совершили ошибку, выбрав стратегию «двойного сдерживания» России и Китая. Это способствует политическому сближению России и Китая, однако пределы такого сближения будут зависеть от стратегий развития обеих стран. При этом Китай стремится сохранить взаимозависимость с США, о чем говорит высокий объем товарооборота между странами, а значит, «разделения экономик» ожидать не приходится. ЕС тем более не готов портить свои отношения с Китаем.
Удастся ли Западу вернуть внутреннее единство за счет консолидации против Китая и России? Успех подобной мобилизации на конфронтационной основе во многом зависит от динамики развития стран мира, а также от принципов, лежащих в основе этого развития. В том числе от того, сможет ли Китай предложить миру собственную ценностно-идеологическую повестку и выступить лидером глобализации.
Рене НЮБЕРГ, Чрезвычайный и Полномочный Посол Финляндии в России (2000−2004) рассказал, что пандемия стала не только глобальным вызовом, но и важным фактором изменений. Во-первых, ужесточились требования к правительствам стран, критерии оценки их эффективности. Одним из ключевых индикаторов успешного государственного управления стала способность организовать разработку вакцин и вакцинацию населения, а также сделать вакцинацию привлекательной. Так, ЕС заключил соглашение с Pfizer, чтобы обеспечить вакциной малые страны, неспособные самостоятельно организовать вакцинацию своего населения. Очевидно, что в дальнейшем необходимо наращивать роль ЕС в сфере здравоохранения стран-членов объединения.
Во-вторых, пандемия привела к резкому ускорению процессов цифровизации, расширению возможностей применения цифровых технологий, в том числе искусственного интеллекта, а также формированию новой «цифровой культуры». Вместе с тем, резко возросли и риски кибербезопасности.
Еще один существенный фактор изменений — глобальное изменение климата. Показателен кейс Нидерландов, где суд постановил, что компания Shell обязана снизить объем выбросов в атмосферу. Целый ряд стран поставили цель достичь нулевых выбросов CO2, в том числе Финляндия — к 2035 году. Это обуславливает характер энергетической и климатической трансформации страны.
Паоло МАГРИ, Исполнительный вице-президент Итальянского института международных политических исследований (ISPI) отметил, что перезапуск отношений России и Запада необходим. Для этого нужен диалог, который невозможен без российского участия. Крайне важно создать условия для такого инклюзивного диалога.
Один из главных вопросов состоит в том, какие именно ценности будут менять общества, и как будут меняться сами эти ценности? В этой связи встает и вопрос о судьбе демократии, на которую оказывают серьезное влияние такие процессы, как миграция, прежде всего в странах Европы, где политические партии борются за голоса этнических меньшинств.
И еще один вопрос — будет ли Россия или какая-либо другая страна способна предложить альтернативную, но более привлекательную систему ценностей взамен европейской? Ценностный вопрос, безусловно — один из главных «камней преткновения» в мировой политике.